- Какой-то анархический и буржуазный идеал - это ваше будущее - бросил я Рожкову в разговоре в отделе, в который считал не зазорным для своего ранга самолично заглядывать пару раз в неделю. Ни к чему постоянно «дёргать» потомка к себе под взглядами множества глаз. Пусть и у себя в наркомате, но тем не менее…

Тот лишь пожал плечами, и согласился, даже не став спорить:

- Возможно, что и так. Главное, ведь что? Система работает, человечество в 21 веке всё равно ползло худо-бедно к лучшей жизни… а уж что в ней выступило главным двигателем - сдвиг в результате кровавых и мирных революций, постепенных социальных преобразований или достижений науки и прогресса, позволивших поднять уровень благосостояния масс, то какая, с точки зрения обывателя, разница?

Вот всё, что, по большому счёту, нужно знать об взглядах «попаданца»… как-то упрощённо на всё он смотрит. Что любопытно, нельзя назвать наивным, вроде бы и о политических махинациях будущего достаточно осведомлён, а всё равно, взгляды от коммунистических идей далеки. Капитализм будущего, действительно, за счёт достижений науки и техники купил массы самых развитых стран? А остальные завидуют им? Тяжело судить, но факты из жизни будущего заставляют задуматься, что капитализм, как идеология, оказался более живуч и способен к изменениям…

Место для потомка, кстати, определил сам Хозяин.

- Держи его поближе к себе, Лаврентий. Нам постоянно будут требоваться материалы с прибора. Судя по их количеству и объёму, их только фотографировать будут месяцы. Да и из головы он сразу всё тебе не изложит, многое по мере вопросов к нему будем узнавать только.

Действительно, такой вариант значительно лучше, вместо первоначально запланированного ему места в глухом уголке подмосковья. Понятно, что на Лубянке, да на должности в новом отделе, его больше глаз увидит, но, как тот сам сказал - главное лучше прятать на виду у всех.

Наши разговоры о разведывательных операциях времён «войны в его будущем» начались с любопытного разговора, связанного с рассказом о близком по времени до попадания в «наш 1940…», события в будущем потомка, связанные с возвращением в Российскую Федерацию Крыма, переданного в 1954 решением Хрущева в Украинскую ССР. Благодаря определённому интересу Рожкова к происходящему на его глазах в 2014 и последующим годам и истокам украинского национализма, усиленно раздуваемого властями «независимой Украины» после развала СССР, он вспомнил некоторые фамилии, представлявшие крайний оперативный интерес для НКВД сейчас.

Сами тогдашние события 21 века были, с моей точки зрения, закономерным итогом крушения Советской страны, а противостояния властей буржуазных Украины и России - схваткой капиталистических хищников разного веса.

Вся разница была в том, что власти РФ, позиционирующие себя как наследники как Российской империи, так и СССР, пытались с переменным успехом скрестить как царское, так и советское наследие, а остальные бывшие братские республики усиленно отстранялись от него.

Особняком выглядела позиция Белоруссии. Впрочем, потомок крайне негативно относился к их руководству по причине личности главного там некоего Лукашенко, которого Рожков явно недолюбливал и презирал за попытки усидеть сразу на нескольких стульях сразу и лавирование в важных для тамошней Российской Федерации вопросах.

Излагая же взгляды остальных, кроме России и Белоруссии, «пост-советских» государств, Рожков определял поведение новых национальных властей и их опору на какое-то, часто мифическое противостояние в прошлом Российской Империи и СССР - как «обоснование претензий на свою легитимность».

В целом, на мой взгляд, если закрыть глаза на поддержку потомком позиции властей РФ, такая его точка зрения была понятна.

Но как бы там ни было в «будущем» или «иной Вселенной», из памяти Рожков сразу выковырял фамилии украинских буржуазных националистов Коновальца, Мельника, Шухевича, Бандеры и их их сотрудничества с германцами. Он вспомнил то, что последнего, дословно - «всегда поднимали на знамя как украинские нацики после 1991-го, так и позже и кукуевская подпиндосная укрохунта».

В принципе, все указанные личности были известны компетентным органам СССР, а первый так вообще уже отжил своё при помощи товарища Судоплатова. Про которого потомок изложил изрядные хвалебные слова, что вкупе с вехами личной судьбы того, ещё больше подняли моё мнение о Павле Анатольевиче. Чуть позже, я изучил все найденные в книгах потомка упоминания, касавшиеся как Судоплатова, так и остальных значительных сотрудников моего ведомства.

Но тем не менее, я, уже привыкавший к буднично-хамской «сетевой терминологии» потомка, после того, одного из первых, весьма сумбурного и путаного разговора с ним, сделал себе некие зарубки в памяти, которые позже, после самоличного предельно внимательного изучения книг Рожкова, вылились в соответствующие распоряжения и приказы, доведенные до некоторых сотрудников ГУГБ НКВД по деятельности, направленной на подавление западноукраинских националистических организаций.

За той темой потянулось такое… тема «Бранденбурга», подчинённого «отделу II» Абвера, была крайне обширна. Участие украинских националистов в действиях против СССР, входивших в оперативное подчинение «Бранденбургу» в виде «Нахтигаля» и «Роланда», чьё формирование должно было произойти в ближайшие месяцы, говорило само за себя. Зарубку в памяти оставило упоминание о том, что для будущих диверсионной деятельности большое количество советской формы, снаряжения, транспорта и оружия «Бранденбург» получил от финнов, поделившихся с германцами трофеями недавней войны.

От чтения данных материалов, несмотря на уже, казалось бы, полное понимание, «что именно и в каких объёмах» притащил с собой из будущего потомок, я испытал ощущение, граничащее с восторгом. Структуры Абвера и главного управления имперской безопасности, их отделы, фамилии и должности ключевых лиц, множество сопутствующих сведений, история операций, методы работы… уверен, подобные эмоции испытывали разве что осведомлённые товарищи военные, изучавшие материалы из будущего о боевых операциях, о германских вооружённых силах, опыте грядущих войн и конструкторы, «подглядывавшие» в пути развития вооружений и техники.

Также внимательно изучавший книги Сталин принял и оповестил меня о своём решении в отношении содержавшихся в СССР оставленных в живых после известных акций военнопленных поляков. Никакой «Армии Андерса» ныне не будет. Вопрос «по Берлингу» будет решён отдельно.

В целом, хорошее отношение к потомку приносит множество любопытных сведений. Уверен, разрешение ему свободно высказываться, «не обращая внимания на личности на любые темы», дало больший эффект - он чувствует себя неприкасаемым и спокойно говорит о том, о чём, дави мы на него, возможно, даже и не упомянул бы, либо нам пришлось бы, целенаправленно, используя обрывки сведений из книг, вытягивать из него.

Как-то он обмолвился о известном потомкам Майрановском и его работах по использованию ядов в оперативных целях. Подробности жизни и деятельности этого нашего специалиста с особыми навыками Рожков не помнил, зато его упоминание вывело на крайне полезный разговор о использовании ядов будущим «КГБ» у нас и американским «ЦРУ». Против антисоветских «диссидентов». И против кубинских революционеров, руководителей которых пытались уничтожить подобными способами американцы. Рожков рассказал о странных смертях от рака нескольких лидеров стран, проводивших антиамериканскую политику в его время. Впрочем последнее, по его мнению, проходило как трудно доказуемое и из области возможных «теорий заговора». Полезным был рассказ о так называемых бинарных отравляющих веществах. Польза и безопасность была очевидна. Я дал ему задание в военных материалах попробовать отыскать любые упоминания о оружии массового поражения, помимо атомного. Необходимо продумать, как это всё и в каком виде преподнести специалистам, без доступа к источнику. Видимо, выдам под видом «разведданных»…