Удивили все эти прибывшие вместе с генералом Жуковым дополнительные радиостанции и «зенитные средства, могущие использоваться по наземным целям» - введенные в штат «добавочно, в качестве эксперимента». Аж по роте из восьми счетверенных ЗПУ М4 образца 1931 года на базе ГАЗ-АА на каждую из трёх стрелковых, в оба артполка и в управление дивизии.

Жуков, отвечая на мой осторожный вопрос о прибытии дополнительных зенитных средств, сжато изложил причину:

- Анализ действий германской армии в Европе продемонстрировал высокую эффективность пикирующих бомбардировщиков. «Восемьдесят седьмые» юнкерсы сбрасывали бомбы очень точно с высоты 500-600 метров. Германцы сами такую тактику оценили как крайне успешную. Да и иные… эксперты тоже. Эти счетверенные «Максимы», почти до километра, не теряя убойное действие, достают. Лучше, конечно, крупнокалиберные бы, но пока так. С подвижными средствами больших автоматических калибров вопрос находится в стадии предварительной проработки. Соединение не будет безнаказанно избиваться с воздуха на марше. Один твой штатный зенитный дивизион всё равно всю дивизию прикрыть бы не смог. А своя авиация не всегда гарантированно поспеет, взаимодействие с ними ещё отрабатывать и отрабатывать, так что нужно закладываться на худший вариант. Роты дополнительных зенитчиков войдут в штат на постоянной основе. Сперва в твоей дивизии, а дальше у всех.

Объяснение выглядело разумным и логичным. И кроме того, после этих слов генерала армии, проявившего себя на Халкин-Голе, я понял, что затевается что-то большее, не просто «отдельный эксперимент».

Что касается вопроса - главной цели всего этого, Жуков лишь перед самым отъездом сказал кое-что, прояснявшее часть замыслов высшего военного руководства:

- Твоя дивизия, комдив, будет задействована не только в опробовании всех этих новинок. Если опыт будет сочтён удачным, а он УЖЕ сочтён удачным, его распространят на другие соединения округа, а позже и на всю РККА. У нас многие плохо понимают те уроки, что даёт война в Европе. Многие из высокопоставленных товарищей всё ещё готовятся к вариантам наподобие первой мировой и тем более, опыту гражданской.

Вот тогда я понял, что определяться с мнением наверху, «удачен или неудачен» будут исходя именно из того, что скажет сам Жуков. Совсем недавно я узнал, что в тоже время, что и моя 64-я, ещё две дивизии РККА - танковая в КОВО и стрелковая в Забайкалье, прошли аналогичные «экспериментальные» учения под руководством товарищей генерал-майора Рокоссовского и генерал-лейтенанта Конева.

Строй стоявших солдат на смотре, завершавшем учения, был непривычен, хотя вроде целый месяц видел их в нём. В обмундирование были внесены коррективы. Сменившие неудобную шинель ватники-телогрейки прекрасно подошли к новинке. Он сразу оценил новый вариант того, что было обозвано «разгрузкой». Сделанные из войлока и кожи наколенники и налокотники избавили личный состав от множества травм.

Посмеивавшиеся вначале бойцы быстро поняли пользу новинок, особенно когда похолодало и их заставили ползать по подмерзавшей вначале октября и промерзавшей под конец месяца земле.

Оценив боеготовность дивизии после учений, Георгий Константинович Жуков выставил нам четверку.

- Опыт войны в Европе тщательно изучается… - сказал мне генерал армии на прощание, - скоро, товарищ Иовлев, ты получишь новые планы боевой подготовки - и наклонившись ко мне, тихо добавил - товарищи комиссары скоро подучат свои новые вводные по партийной линии, так что не удивляйся изменению их риторики.

31 октября 1940. И.В.Сталин, Б.М.Шапошников.

- Вижу, сегодня вы один, Борис Михайлович.

- Да, все остальные товарищи пока не вернулись из округов.

- Хорошо. Слушаю вас.

- Товарищ Сталин, мы изучили основную массу материалов, полученных из известного источника. В первую очередь тех, которые касались хода войны и развития военной техники. Завершились первые учения трёх отобранных дивизий. Общий доклад ещё предстоит подготовить, но у нас имеется первоначальный вывод и он таков - предпринимать большие преобразования в расчёте успеть к критической дате, действуя по первому варианту, значить идти на крайний риск. Наша группа предлагает использовать второй вариант.

Шапошников терпеливо выдержал тяжелый взгляд Сталина.

- Вы полностью отдаёте, себе отчёт… Борис Михайлович, что это означает?

- Да, товарищ Сталин, мы отдаём себе полный отчёт - что гарантии задержать германцев на старой границе нет. Несмотря на все эти подсказки и знания из будущего, у нас есть РККА образца 1940 года. Пусть май или даже июнь 1941 она встретит в лучшем состоянии, чем в «тот» раз, но это не та армия, что брала Берлин в 1945.

Лицо Сталина на мгновение исказила гримаса. Было ли это негодованием, вырвавшимся наружу или недовольством или просто Вождь страны не смог сдержать своё разочарование в военных, Шапошников предпочёл не углубляться в подобные размышления, тем более что через секунду, как ни в чём не бывало, Хозяин утвердил предложенное.

- Хорошо, пусть ваша группа работает по второму плану. Начинайте подключать к его выполнению Генштаб и выполняйте все намеченные и могущие потребоваться в дальнейшем меры. Значит, радикально начнём действовать в расчёте на перелом… разве что… - он задумался, видимо решая, произносить ли вслух, но всё же произнёс: -…товарищ Курчатов и другие, занимающиеся атомным проектом, выдадут нам результат и их… изделия будут готовы к применению ранее намеченного срока. А до того… держаться и держаться, заставив платить германцев большую, чем в «тот раз», цену.

Там же. Двумя часами позже.

- …Многие меры, принятые в условиях «той» войны были вынужденными, принятыми в условиях больших потерь кадровой армии в первоначальным периоде войны, эвакуации и прочих экстренных и мобилизационных мероприятий.

- Пожалуйста, Борис Михайлович, поясните, к чему это вы клоните?

- Да, товарищ Сталин, я имею в виду, что несмотря на то, что принято решение действовать по второму плану, мы сможем провести подобные мероприятия без особой спешки и зная о них заранее. Подобное касается же и мер в отношении гражданского населения. Возможно, часть подобных действий даже и не понадобится, если изменения в РККА за оставшийся срок перейдут некий рубеж.

Первый раз за сегодняшний разговор Сталин улыбнулся. Товарищи военные, несмотря на то, что сами же настояли на втором плане, всё же рассчитывают на весомый итог изменений, даже имея в виду ту же «старую границу». Ну да, чтение материалов потомка слегка выбило у них некоторые замашки и бахвальство. Которые не смогла выбить «финская».

- Хорошо. Мы будем иметь в виду такое возможное благоприятное развитие ситуации… давайте приступим к первоочередному с вооружением. Что вы там предлагаете?

- О мерах, связанных с зенитным и противотанковым вооружением войск, товарищ Сталин… Изучая материалы товарища Рожкова, мы наткнулись на крайне заинтересовавшую нас историю так называемого крупнокалиберного пулемёта Владимирова, созданного в расчёте на уже появившийся калибр 14,5*114 мм. Имеется достаточно подробное описание, чертежи и история его появления вскоре после «той» войны. Опираясь на эти сведения, возможно будет обеспечить войска уже в начальный период превосходным станковым пулемётом с возможностью борьбы с легкобронированной техникой и зенитными возможностями. Данный пулемёт, по предварительной оценке, может быть создан и запущен в действительно массовое производство уже весной 1941, что позволит относительно массово его освоить в дивизиях второго стратегического эшелона. А так называемые ЗПУ-2 и ЗПУ-4 - подвижные спаренные и счетверенные установке на его базе будут весьма эффективным зенитным средством при введении их в штаты общевойсковых частей и соединения ПВО. Что особенно важно, боеприпас для данного крупнокалиберного пулемёта - от противотанковых ружей, первоначальное решение по которым было ошибочно, что и показала история «той» войны. Товарищ Мерецков уже отдал распоряжение начальнику ГАУ Кулику максимально ускорить все связанное с постановкой на вооружение данного боеприпаса и увеличения номенклатуры его вариантов.